Дидро о своей любви к Софи Волан.
Июль 1767 года письмо Фальконе.читать дальшеЧто же я вам скажу? Что у меня есть подруга, что я связан самым сильным и нежным чувством с женщиной, которой япрсвятил бы сто жизней, если они у меня были. ". Дальше идут слова о том, что его дом мог бы сгореть дотла, свобода его могла быть в опасности, жизнь висеть на волоске, он не будет жаловаться, лишь быона осталась у него. "В ее объятьях я жаждал не своего, а ее счастья! Я никогда не причинял ей ни малейшей неприятности, и я предпочел бы, я думаю, умереть, лишь бы не заставить ее пролить хотя бы одну слезу. При очень чувствительной душе у нее очень слабое и деликатное здоровье. Я так нежно любим ею и цепь, которая нас обвивает, так тесно сплетена с тонкой нитью ее жизни. Я не думаю, что можно было бы затронуть первую, не рискуя оборвать вторую.
Так он пишет объясняя, почему не может выехать в Россию. "Ты хочешь , чтоб я вдохнул смерть в душу моей подруги? Вот о чем идёт речь, вот великое препятствие и мой Фальконе может понять силу этого препятствия. У меня две государыни, но моя подруга - первая и более давняя. Такими словами я говорю о ней после десяти лет. Призываю небо в свидетели, что она мне столь же дорога, как некогда. Призываю его в свидетели, что ни время, ни привычка, ничто из того, что обычно ослабляет страсти, не оказало никакого влияния на мою страсть, что с тех пор, как я ее узнал, она была для меня единственной женщиной в мире...
А если она умрет? У меня голова кружится при мысли об этом. Я не переживу ее, - нет я уверен в этом! Аз, мой друг, благодеяния императрицы очень важны очень ценны! Но не приближай своими советами момента когда... Аз, мой друг, аз, великая императрица, простите мне оба! Но я люблю и ничто на свете не может для меня сравниться со счастьем, любовью, с жизнью моей подруги, если я умею как следует любить